Тихий гений Гайфечян

12.04

Ваграм Гайфечян. По мотивам Мопассана. 1917

Кочар и Тадевосян, увидевшие полотно, воскликнули в один голос: «У художника безупречный вкус, подлинное чувство прекрасного и огромный талант». Букет сирени, играющий на полотне, стал главным произведением в армянском импрессионизме. С тех пор о нем говорили: «Его колдовская сирень…». «Сирень» Гайфечяна — это и вправду целый мир, все оттенки жизни, ее непрерывное движение, высшая гармония. И даже в ту нелегкую пору, когда великого живописца беспощадно критиковали за формализм, вытравливали его из художественной жизни (значительная часть полотен удивительно плодотворного мастера пропала — погибла, наверное), совершенную, волшебную «Сирень» никто не трогал.

«Сирень» (1910) находится в Национальной картинной галерее Армении. Искусствоведы ищут равносильный шедевр живописи, одноуровневое творение, квинтэссенцию художественной свободы и точности живописного воплощения жизни, красоты и изящества, но тщетно. Генрих Игитян называл Гайфечяна тихим гением. Гений, распустившийся вдали от суетного шума, скинувший с искусства шелуху, представивший ее в чисто виде. По сути, говорил Игитян, все работы Гайфечяна — это передача ощущений, рожденных от увиденного. Мастер высочайшей культуры, да. Искусствовед Эллен Гайфечян прибавила: «Он навел мост между дореволюционным и советским искусством, стал основоположником советской армянской художественной школы». Он привнес в искусство собственное ощущение жизни. Опирался на национальные и общемировые традиции, но сумел, будучи крупнейшим мастером, найти и воплотить в армянской живописи новые принципы, обогатить ее принципиально новыми художественными средствами. Гайфечян — это огромный диапазон тем, техник, возможностей. Он ни разу не был в Париже, но рисовал его так, что казалось — он брат Сезанна, Ван Гога и других. Кочар утверждал, что импрессионизм занимал особое место в армянской культуре. А Гайфечян был великий импрессионист.

Родился в Ахалцихе. Учился в Лазаревской гимназии, работал в театре. В Москве его часто выставляли, любили, но художник вернулся в Ахалциху после 22 лет жизни в столице. Некоторое время жил в Тифлисе. И перебрался на историческую родину — в Ереван.

Написал множество портретов, вобравших миллион нюансов настроения, истинную чистоту образа, свет. Кто эти женщины? Благородные, прекрасные… У них армянские лица, но парижский тон… А групповые композиции? Потрясающая сложность, нечеловеческая лепка. Удивительный «Декоративный мотив. В саду» — мозаика композиции, силуэтов; неожиданный эффект и радость узнавания по контурам… «Маскарад» и «Декоративный мотив. Маскарад»: богатейшая композиция, шедевр импрессионизма. «Балет»: величайшее разнообразие, нанизанное на крепкий стержень. «Под деревом»: фантастическая техника, будто фотография. «Декоративный мотив. Шествие»: огонь, пылающий с полотна. «По мотивам Мопассана»: настоящий Париж, который он даже не видел. Роскошь «Саломеи». Потрясающие «Сумерки». Цветущая Армения: «Интерьер. Ереван», «Новый Ереван. Ранняя весна», «Ереванский вид», «Улица Абовяна в Ереване вечером», облик Арзни…

Тихий гений, без слов. А «Сирень» смотреть нужно живьем. И главное, печальное: в Армении до сих пор нет музея великого художника…