Вруйр Галстян

5.08

До сих пор мы проходили мимо блестящего художника, замкнувшегося много лет назад на искусстве, на его чистоте и искренности. Картины Вруйра Галстяна лучше других завершают тщательно составленный ансамбль полотен в Музее современного искусства. Подойдем к ним ближе.

Художник отказался от славы. Именно так — отказался. Он никогда не выпячивал себя и свое художественное слово, не прятался под оригинальностью замысла или формальным новаторством, избегал публичности. Вруйр Галстян служил искусству — преданно, без пафоса и фальши.

Генрих Игитян рассказывал: «Истинно легендарная личность прозябала в своей однокомнатной „камере“ (иначе не назовешь каморку площадью 19 кв. метров) с женой, двумя детьми, в пространстве, целиком забитом бытовой утварью, со множеством полотен на стенах, подоконнике, за и под кроватями…». Навестив художника в его комнатке, выдающийся искусствовед обратил внимание на натюрморт: «Все просто и удивительно, глубоко и прекрасно». Речь о миниатюрной работе, на которой изображен… чайник. Работа без прикрас, не имеющая ни одного неверного мазка, стала квинтэссенцией художественной честности и чистоты.

Искусство Галстяна ценно подлинностью, которая мало где чувствуется, писал Игитян. Создавая превосходные полотна, художник был сосредоточен на работе, часто бывал недоволен собой и страстно и целеустремленно переделывал написанное, добиваясь правды. «Показывая новые полотна, он наивно, каждый раз со смущенной улыбкой, с неизменной едкой армянской сигаретой за чашкой кофе вновь и вновь спрашивал: „Как ты думаешь, у меня получится?“ — это вспоминал Игитян. — И так до конца жизни».

Галстян создавал мощные героические образы. Многие композиции составляли как бы вращающиеся детали, на фоне которых прорастало зерно полотна. Галстяна сравнивали с Винсентом ван Гогом. Но нет — Галстян сам по себе, его не сравнить ни с кем, даже с признанным гением.